5 июня 2012 года Европейский Суд по правам человека принял решение о приемлемости и по существу по делу осужденного Виталия Бунтова, интересы которого представляли адвокаты Центра содействия международной защите Каринна Москаленко и Анна Полозова. Дело рассматривалось в приоритетном порядке. Бунтов жаловался на пытки в колонии, где он отбывает срок. Специально для портала HRO.org Каринна Москаленко ответила на несколько вопросов об этом решении Европейского Суда корреспондента Веры Васильевой.

– Итак, Европейский Суд принял решение по делу «Бунтов против России». Что означает это решение и каковы его последствия?

– Не будем забывать, что у правительства Российской Федерации есть право обратиться с заявлением о передаче дела для рассмотрения в Большую Палату, но если они этого не сделают или получат отказ, то должны будут наступить определенные последствия этого решения.

– О чем оно?

– В целом, это решение о признании того, что Виталий Бунтов является жертвой пыток и что его права не были восстановлены в России, власти которой не обеспечили проведение объективного и эффективного расследования, а Европейский Суд обязал власти выплатить ему моральную компенсацию и расходы по ведению дела. Коротко и сухо. Но государство, где такое безнаказанно происходит, не может быть правовым, а власть, это оправдывающая и даже поощряющая, помогающая садистам уйти от ответственности, глубоко безнравственна.

Теперь по существу решения и проблемы, признанной в нем.

Заявитель мало того, что выиграл довольно большую – для Европейского Суда – сумму, более 55000 евро, но добился принципиальнейшего решения по существу жалобы: судом единогласно признано нарушение в отношении него как «негативного» права – не подвергаться пыткам, то есть доказано, что он действительно подвергся чудовищным средневековым пыткам, так и «позитивного», в части того, что власти не обеспечили проведение надлежащего расследования.

Это дело никому не известного российского заключенного. Хотя сама я с Виталием Бунтовым лично не знакома, как и с большинством своих доверителей, а лишь по переписке, это дело для меня очень значимо – возможно, одно из самых знаковых. Это тот самый человек, которому вырвали 20 ногтей. Человек, который для меня является символом несгибаемой воли. Что я знаю о нем – он отказался избивать сокамерников, а при «производственной» необходимости и убивать их – и за это ему вырвали все ногти – один за другим. А после этого еще и заставили мыть окровавленный пол камеры (!), благодаря чему ему и удалось сохранить вещественные доказательства – вырванные ногти. Сограждане! Речь идет о нашей стране, России, в XXI веке.

А потом он проявил несгибаемость и бесстрашие, хотя я знаю, что ему не могло не быть страшно, и подал жалобу именно на ту администрацию учреждения ФГУ ИК-1 города Плавска Тульской области, под полным контролем которой он находился.

Несмотря на отрицание властями факта пыток, – а утрату ногтей Бунтовым они объясняли грибковым заболеванием, – Европейский Суд единогласно признал доказанными пытки в отношении Виталия Бунтова в ФГУ ИК-1. А вырванные ногти теперь находятся в Страсбурге, как залог того, что никто не сможет – при честном проведении экспертизы – установить никакого грибкового заболевания, и теперь Следственный Комитет обязан будет провести настоящее расследование и выявить виновных.

Некоторые скептики скажут: нет, это не возможно. Да, добиться этого, даже с решением Европейского Суда, непросто – я говорю не об имитации расследования, которое продолжается уже не первый год, а об объективном, «эффективном», расследовании, которое подразумевается в решении Европейского Суда.

– Не могли бы Вы дать пояснения о «негативном» и «позитивном» в праве на защиту от пыток?

– Право, как оно сформулировано в Конвенции, заключается в том, что никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечному обращению, и из-за этого слова «никто» право называют негативным. В пытках – все негативное, а это просто термины такие. А разница в том, что позитивный аспект этого права предполагает целый комплекс позитивных обязательств по защите человека от пыток. Это предупредительные, превентивные меры, а также механизмы, позволяющие предотвратить, выявить это преступление, а если оно уже совершено, то расследовать и привлечь к ответственности виновных. У нас все происходит с точностью до наоборот. И это продемонстрировало дело Бунтова; это и есть индикация системного характера этого нарушения.

– Почему решение Европейского Суда по делу Бунтова Вы считаете столь важным?

– Это решение Суда огромной важности.

Прежде всего, для самого Бунтова. Это победа над ложью и уловками властей, которые после пережитых пыток подвергли его беспрецедентному прессингу и надеялись, что у него не окажется достоверных доказательств. Теперь его права должны быть восстановлены в России, а власти, которые не обеспечили проведение объективного и эффективного расследования, должны это сделать и сообщить о принятых мера в контрольный орган Советы Европы – в Комитет Министров.

Кроме того, это решение имеет важное значение для других заключенных. Это инструмент, с помощью которого они могут пройти подобную процедуру в Суде с меньшими усилиями и меньшим риском для них, хотя мужество требуется неординарное. Используя прецедент Бунтова, они могут указывать на аналогичные нарушения и обстоятельства, обосновывая свои жалобы сходными фактами.

Наконец, исполнение этого решения является одним из самых принципиальных вопросов. Не только меры индивидуального характера: выплата компенсации, расследование этого преступления, привлечение и наказание виновных, но – и это самое главное – принятие убедительных мер «общего характера». Которые должны быть предприняты для недопущения подобных нарушений в будущем.

Пытки как состав преступления – это явление, которое невероятно трудно расследовать и доказывать, так называемый латентный вид преступления, который не совершается в людных местах, а чаще всего в трудно доступных и закрытых учреждениях. Поэтому чем более закрытая тюремная система создана в государстве, тем больше условий и обстоятельств, способствующих совершению этого преступления. Зная об этом, должностные лица, применяющие пытки как рутинный способ «работы» с задержанными, заключенными, осужденными, рассчитывают на свою полную безнаказанность.

Сегодня мы беседовали об этом с супругой заявителя, героической и несгибаемой женщиной – Ириной Бунтовой. Она сообщила, что, оказывается, Следственный Комитет уже предпринял какие-то меры в плане расследования этого преступления. Ну, что же, похвально, действуют на опережение.

Со мной связалась и Марина Филипповна Ходорковская, которая порадовалась этой важной победе добра над злом в деле о чудовищных пытках, на что я, зная, как долго и изнурительно длится ее ожидание, ответила: как только Вы услышите, что Верховный Суд сам – по своей инициативе – истребует дело Ходорковского – это значит, что наши власти как-то проведали о готовящемся решении Европейского Суда и грядет какое-то решение. Такая народная примета.

А всех нас я поздравляю с важной победой правосудия. Пусть пока и международного суда. Но Суда, решения которого обязательны для России.